Там, где нас нет Михаил Успенский

(Пока оценок нет)

Название: Там, где нас нет

О книге «Там, где нас нет» Михаил Успенский

«Там, где нас нет» — юмористический роман современного российского писателя Михаила Успенского, написанный в жанре славянского фэнтези.

Главный герой романа «Там, где нас нет» — юноша Жихарка. Это тот самый хитрец, который в детстве хитростью заставил Бабу-Ягу самой сесть на лопату и полезть в печь. Он повзрослел, возмужал и вступил в княжью дружину. Жихарка принимал участия в боевых походах, а в свободное время пьянствовал, занимался мордобоем и весело проводил время с девицами.

Как-то раз на княжьем пиру над Жихаркой решили посмеяться. А пошутить решил сам князь. Юноше выдали вместо серебряной ложки деревянную. А для воина это большое оскорбление, так как кормится он от меча, то есть с металла. Но Жихарка не растерялся и достал свою ложку, золотую, а деревянную бросил князю в лоб. Такой наглости от него, конечно, не ждали. Князь разгневался и приказал бросить богатыря в Бессудную Яму.

На помощь Жихарке пришел колдун Беломор. Но спас он его не просто так, богатырь нужен был ему для одного дела. Змей Уроборос схватил свой хвост и тем самым остановил ход времени. Теперь нужно во что бы то ни стало заставить змея разжать пасть. Колдун Беломор знал, что удивить дракона можно лишь Полуденной Росой. На поиски этой росы и отправился Жихарка в компании с петухом Будимиром. Его ждет масса приключений, встречи с героями и злодеями и путешествия во времени.

Роман Михаила Успенского «Там, где нас нет» является первой частью трилогии о богатыре Жихарке. Книга заполучила большой успех и была хорошо принята как читателями, так и критиками. За этот роман Михаил Успенский получил главный приз фестиваля «Странник», а также премию «Золотой Остап».

Роман Михаила Успенского «Там, где нас нет» по достоинству оценят знатоки фольклора и мифологии. Это произведение буквально пестрит отсылками к народным сказкам, былям и легендам. Но книга будет интересна и тем, кто далек от устного народного творчества. Произведение написано очень легко и наполнено юмором. Сюжет романа оригинальный и увлекательный, герои прописаны хорошо, а диалоги можно разбирать на цитаты.

Юмористическая фантастика не самый простой жанр, однако Михаил Успенский мастерски справился с поставленной целью и написал действительно смешной и увлекательный роман. Книга понравится как мужчинам, так и женщинам.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Там, где нас нет» Михаил Успенский в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «Там, где нас нет» Михаил Успенский

Лишь одолением преград зиждется доблесть героя.

– И ты такой же! Я ли тебе не жертвовал – и новеллы сказывал, и устареллы!

Витязь
Этот холод окаянный,
Дикий вой русалки пьяной,
Всюду визг и суматоха,
Оставаться стало плохо!

Если долго-долго смотреть на полный месяц, можно разглядеть там целых двух человек в довольно интересном положении. Один поднял другого на вилы и задумался: брякнуть оземь или еще так подержать?

Мозголомная Брага жила в прозрачном сосуде и была такая крепкая, что даже ужас. Она не то что из живота – прямо изо рта бросилась в голову и стала кидаться там из стороны в сторону, ломая умственные подпорки и укрепы. Каждое слово, изреченное Беломором, она тут же подхватывала и укладывала, словно кирпичик, на нужное место.
Жихарь не стерпел и согласился на все сразу.

Михаил Успенский

Там, где нас нет

Читайте эту книгу в светлое время суток, иначе рискуете разбудить хохотом отшедших ко сну соседей за стенкой. Перед вами - то ли мастерская пародия на «фэнтезийные» романы, то ли отточенная «игра в бисер», от ли идущее от скоморошества лихое славянское зубоскальство. А может, и все вместе - и что-то еще неопределимое, что только и делает человека талантливым. Итак.

«Вороны в тот день летели по небу не простые, а красные. Примета была самая дурная…»

Александр Бушков.

Книга о вкусной и здоровой пище

Вороны в тот день летели по небу не простые, а красные.

Примета была самая дурная, да что с того: давненько уж не бывало в Многоборье добрых знамений. Если у кого в печи убегала из горшка каша, то непременно в сторону устья, к убытку; кошки даже в жару спали, спрятав голову под живот, - к морозам; вышедший ночью во двор по нужде обязательно видел молодой месяц с левой стороны. У многих чесалась левая же ладонь, предвещая новые налоги. Мыши в домах до того обнаглели, что садились за стол вместе с хозяевами и нетерпеливо стучали ложками. Повадился ходить со двора во двор крепкий таракан Атлантий - он безжалостно пенял людям, что не сметают крошек на пол, и возразить ему было нечего. В разгар зимы корова родила теленка, доподлинно похожего на бондаря Глузда. Бондаря, конечно, поучили до смерти так не делать, да что толку бить по хвостам?

Время от времени выходили из боров недобитые отшельники-неклюды, приговаривали так: вот, не слушались нас, то ли еще будет, захотели себе начальной власти, терпите нынче и не вякайте.

И не вякали: сами виноваты, крикнув себе князя.

Князь Жупел родился не от благородных пращуров, а вышел непосредственно из грязи. Дело было летом, как раз напротив постоялого двора старого Быни. Там посреди дороги вечно держалась лужа - ни у кого не доходили руки завалить ее песком и щебнем. И в некоторый день что-то в луже оживилось, забулькало, а потом начало и пошевеливаться. На беду, в эти дни по дороге никто не промчался на коне сломя голову. «Шевелюга обыкновенная», - решил старый Быня, и нет бы ему шурануть пару раз вилами в грязь, так он еще лужу-то огородил веревкой и привязал к ней красные лоскутки.

Через какое-то время стало понятно, что это не просто шевелюга, коли можно различить у нее руки, ноги и даже голову. То и дело по луже пробегала мелкая рябь. К постоялому двору, обычно безлюдному, начал подтягиваться народ. Кое-кто утверждал, что это ночью чужой проезжий пьяный свалился с телеги, а теперь вот мучается. Решено было поднести несчастному ковшик браги. Но подноситель и сам пил непробудную чашу, руки и ноги его не слушались, брага пролилась прямо в лужу. Зашипело и забулькало живее прежнего - должно быть, от дрожжей, - тело обозначилось крупней и лучше, в голове даже прорезались глазки. Глазки были небольшие, зато близко посаженные, белесые, с тоненьким черным и продольным зрачком. Было еще, оставалось время навести порядок все теми же вилами, но всем хотелось поглядеть, что будет дальше.

Дальше тело засучило конечностями и попробовало подняться. Пособлять ему никто не стал, страшась замараться. Тело заскрипело зубами и погрозило всем пальцем. «Соображает!» - обрадовались люди. Распахнулся большущий рот, оттуда раздались ругательные слова, да такие грозные, что росли, мнилось, прямо из зубов. Слов этих здесь раньше не слыхивали.

Тело встало на корточки, все облепленное черной грязью и мелкой зеленой ряской, и выбрело из лужи, по дороге перекусив ограждающую веревку. Народ посторонился, доброхоты слетали к колодцу и окатили грязного студеной водой. Он задрожал, но показывал руками - давай, мол, еще. Когда грязь и ряска сошли, из-под них показался небольшой человек в золоченых одеждах.

Голова у него была совсем круглая, уши топориком, нос морковкой, брови домиком, а каковы глаза и рот, все уже увидели. Волос на голове водилось немного, зато вокруг лба, висков и потылицы поднимались острые костяные выросты.

Да ты кто будешь? - спросил старый Быня.

На же - не признали! - обиделся выходец из грязи. - Вы глаза-то бесстыжие протрите! Я же ваш прирожденный князь, грозный Жупел Кипучая Сера!

Укрепляя его правду, в воздухе и впрямь завоняло.

В Многоборье никаких князей не знавали и в худшие времена - от иных земель было оно отделено, как всякому понятно из названия, множеством непроходимых боров. Дань, правда, иногда платили каким-то чужим князьям, хотя, может, это вовсе никакие не сборщики дани приезжали, а свои же разбойники Кот и Дрозд, только переодетые и умытые. Но ведь жили как-то, неохотно слушаясь стариков и лесных неклюдов…

А на голове почему рога? - привязались люди.

Сами вы рога! Это княжеская корона!

Потрогали корону пальцами - твердая, и с головы ее ничем не собьешь, разве что голову снести, пока не поздно.

А вы не верили… - усмехнулся князь Жупел Кипучая Сера.

Многоборцы стали переглядываться, перешептываться. Не может ведь человек, хотя бы и с рогами, ни с того ни с сего объявить себя князем! Раньше ведь никто до такого не додумался, да и с какой радости?

Старый Быня, видя смятение, пригласил пройти к нему и заесть, запить это дело. Споры продолжались и за столом. Брага призвала к жизни целую кучу народной мудрости. Одни говорили, что крепка рать воеводою, а тюрьма - огородою, другие - что без матки пропадут и детки, третьи - что без столбов и забор не стоит, четвертые - что без запевалы и песня не поется, пятые - что без перевясла и веник рассыпается, шестые - что тому виднее, у кого нос длиннее, седьмые - что без князя земля - вдова, восьмые - что князь - батька, земля - матка. Тут, правда, встряли девятые и десятые: дескать, князь - не огонь, а близ него опалишься, и вообще от власти одни напасти.

Да только кто их слушать будет, девятых-то с десятыми!

Тут, за столом, Жупел и начал княжить над Многоборьем - сперва незаметно, потихоньку, а потом и в полный разворот, так что стало тошно даже непривередливым кикиморам, а бесстрашные по причине размеров и глупости братья-великаны Валигора, Валидуб и Валидол, когда им рассказывали о деяниях князеньки, покрывались пупырышками величиной с голову младенца.

…Позже на этом самом постоялом дворе один приблудившийся мудрец-шатун выслушал повесть о чудесном обретении князя из зацветшей лужи, задумался и объявил, что, мол, таков, в сущности, генезис любой власти. За это незнакомое, противное уму и слуху слово его стали было бить, но ошиблись и просто напоили.

Жупел, прослышав от мгновенно расплодившихся ябедников про мудреца-шатуна, разгневался и приказал считать, что это сам Громовник, пролетая над Многоборьем, изронил свое живоносное семя в лоно Матери - Сырой Земли, отчего она и понесла на радость людям. Старики засомневались: зачем бы такому почтенному богу тешить себя в небе на сухую руку, когда ему рада любая туча? Но старики как-то быстро перемерли, а князь велел сложить про себя в народе песню с такими словами:

Мы видали все на свете, Кроме нашего вождя, Ибо знают даже дети, Что вождя видать нельзя!

и проворные стрекачи;

и осмотрительные сандвичи, носившие щит не только на груди, но и на спине;

и неутомимые толкачи; и говорливые спичи;

и суровые завучи;

и вечно простуженные сморкачи;

и разгульные спотыкачи;

и сильно грамотные светочи;

и пламенные кумачи;

и гораздые лечить скотину ветврачи;

и гордые головане;

и твердые чурбане;

и расчетливые чистогане;

и веселые бонвиване;

и трудолюбивые котловане;

и рудознатцы-колчедане;

и рыболовы-лабардане;

и огородники-баклажане;

и разбойные жигане;

и рассудительные старикане;

и малочисленные однополчане;

и строгие столбцы;

и разнеженные шлепанцы;

и бесчестные разведенцы;

и обстоятельные порученцы;

и хрупкие мизинцы;

и коварные жгутиконосцы;

и, наконец, шустрые мегагерцы!

Много их было, а ведь всех многоборцы при новом вожде примяли, примучили, принудили. Потому что князь Жупел первым придумал военные хитрости:

нападать без объявления брани, жечь дома и целые города вместе с обитателями, резать сонного врага на ночлеге… «Гляди-ка, так и вправду ловчее воевать!» - радовались поначалу многоборцы. Они думали, что это какое-то новое колдовство. А потом стали тяготиться и сомневаться в содеянном.

Есть такие произведения, которые одновременно можно назвать и простыми, и сложными для понимания. Все зависит от точки зрения и восприятия. Вот, например, роман Михаила Успенского «Там, где нас нет» относится к таким произведениям. Он открывает трилогию о приключениях Жихаря. Это своеобразное юмористическое фэнтези, которое может скрасить досуг. За свои достоинства роман был удостоен нескольких литературных премий. Есть в романе что-то мифологически-сказочное. Однако эрудированный и начитанный человек сможет увидеть в этой книге и кое-что другое. Здесь есть много отсылок к другим произведениям, далеко не всегда сказочным, есть отсылки и к тому, что происходит в реальном мире.

Можно обратить внимание, что повествование насыщенно пословицами, афоризмами, яркими образами. Некоторые цитаты хочется выписать и заучить. Можно проследить своеобразный диалог культур, так, здесь четко переплетается восточное и западное. Всё это даёт возможность не просто наслаждаться увлекательной юмористической историей, немного похожей на квест, но и работой ума и поиском связей в именах и событиях.

Богатырь Жихарь попал в немилость к многоборскому князю, едва не распрощался с жизнью, но все-таки смог спастись. Он обратился за помощью к волхву Беломору, который дал ему задание – нужно отправиться в поход за полуденной росой. Это нужно для того, чтобы разорвать круг времени, который устроил Мироед. По пути Жихарь знакомится с принцем, у которого нет имени, но который хочет найти своё королевство. А потом к ним присоединяется бедный монах Лю. Прежде чем они доберутся до пункта назначения и достигнут своей цели, им предстоит столкнуться с множеством приключений и опасностей.

На нашем сайте вы можете скачать книгу "Там, где нас нет" Успенский Михаил Глебович бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.

Книга о вкусной и здоровой пище

Вороны в тот день летели по небу не простые, а красные.

Примета была самая дурная, да что с того: давненько уж не бывало в Многоборье добрых знамений. Если у кого в печи убегала из горшка каша, то непременно в сторону устья, к убытку; кошки даже в жару спали, спрятав голову под живот, – к морозам; вышедший ночью во двор по нужде обязательно видел молодой месяц с левой стороны. У многих чесалась левая же ладонь, предвещая новые налоги. Мыши в домах до того обнаглели, что садились за стол вместе с хозяевами и нетерпеливо стучали ложками. Повадился ходить со двора во двор крепкий таракан Атлантий – он безжалостно пенял людям, что не сметают крошек на пол, и возразить ему было нечего. В разгар зимы корова родила теленка, доподлинно похожего на бондаря Глузда. Бондаря, конечно, проучили до смерти так не делать, да что толку бить по хвостам?

Время от времени выходили из боров недобитые отшельники-неклюды, приговаривали так: вот, не слушались нас, то ли еще будет, захотели себе начальной власти, терпите нынче и не вякайте.

И не вякали: сами виноваты, крикнув себе князя.

Князь Жупел родился не от благородных пращуров, а вышел непосредственно из грязи. Дело было летом, как раз напротив постоялого двора старого Быни. Там посреди дороги вечно держалась лужа – ни у кого не доходили руки завалить ее песком и щебнем. И в некоторый день что-то в луже оживилось, забулькало, а потом начало и пошевеливаться. На беду, в эти дни по дороге никто не промчался на коне сломя голову. «Шевелюга обыкновенная», – решил старый Быня, и нет бы ему шурануть пару раз вилами в грязь, так он еще лужу-то огородил веревкой и привязал к ней красные лоскутки.

Через какое-то время стало понятно, что это не просто шевелюга, коли можно различить у нее руки, ноги и даже голову. То и дело по луже пробегала мелкая рябь. К постоялому двору, обычно безлюдному, начал подтягиваться народ. Кое-кто утверждал, что это ночью чужой проезжий пьяный свалился с телеги, а теперь вот мучается. Решено было поднести несчастному ковшик браги. Но подноситель и сам пил непробудную чашу, руки и ноги его не слушались, брага пролилась прямо в лужу. Зашипело и забулькало живее прежнего – должно быть, от дрожжей, – тело обозначилось крупней и лучше, в голове даже прорезались глазки. Глазки были небольшие, зато близко посаженные, белесые, с тоненьким черным и продольным зрачком. Было еще, оставалось время навести порядок все теми же вилами, но всем хотелось поглядеть, что будет дальше.

Дальше тело засучило конечностями и попробовало подняться. Пособлять ему никто не стал, страшась замараться. Тело заскрипело зубами и погрозило всем пальцем. «Соображает!» – обрадовались люди. Распахнулся большущий рот, оттуда раздались ругательные слова, да такие грозные, что росли, мнилось, прямо из зубов. Слов этих здесь раньше не слыхивали.

Тело встало на корточки, все облепленное черной грязью и мелкой зеленой ряской, и выбрело из лужи, по дороге перекусив ограждающую веревку. Народ посторонился, доброхоты слетали к колодцу и окатили грязного студеной водой. Он задрожал, но показывал руками – давай, мол, еще. Когда грязь и ряска сошли, из-под них показался небольшой человек в золоченых одеждах. Голова у него была совсем круглая, уши топориком, нос морковкой, брови домиком, а каковы глаза и рот, все уже увидели. Волос на голове водилось немного, зато вокруг лба, висков и потылицы поднимались острые костяные выросты.

– Да ты кто будешь? – спросил старый Быня.

– На же – не признали! – обиделся выходец из грязи. – Вы глаза-то бесстыжие протрите! Я же ваш прирожденный князь, грозный Жупел Кипучая Сера!

Укрепляя его правду, в воздухе и впрямь завоняло.

В Многоборье никаких князей не знавали и в худшие времена – от иных земель было оно отделено, как всякому понятно из названия, множеством непроходимых боров. Дань, правда, иногда платили каким-то чужим князьям, хотя, может, это вовсе никакие не сборщики дани приезжали, а свои же разбойники Кот и Дрозд, только переодетые и умытые. Но ведь жили как-то, неохотно слушаясь стариков и лесных неклюдов…

– А на голове почему рога? – привязались люди.

– Сами вы рога! Это княжеская корона!

Потрогали корону пальцами – твердая, и с головы ее ничем не собьешь, разве что голову снести, пока не поздно.

– А вы не верили… – усмехнулся князь Жупел Кипучая Сера.

Многоборцы стали переглядываться, перешептываться. Не может ведь человек, хотя бы и с рогами, ни с того ни с сего объявить себя князем! Раньше ведь никто до такого не додумался, да и с какой радости?

Старый Быня, видя смятение, пригласил пройти к нему и заесть, запить это дело. Споры продолжались и за столом. Брага призвала к жизни целую кучу народной мудрости. Одни говорили, что крепка рать воеводою, а тюрьма – огородою, другие – что без матки пропадут и детки, третьи – что без столбов и забор не стоит, четвертые – что без запевалы и песня не поется, пятые – что без перевясла и веник рассыпается, шестые – что тому виднее, у кого нос длиннее, седьмые – что без князя земля – вдова, восьмые – что князь – батька, земля – матка. Тут, правда, встряли девятые и десятые: дескать, князь – не огонь, а близ него опалишься, и вообще от власти одни напасти. Да только кто их слушать будет, девятых-то с десятыми!

Тут, за столом, Жупел и начал княжить над Многоборьем – сперва незаметно, потихоньку, а потом и в полный разворот, так что стало тошно даже непривередливым кикиморам, а бесстрашные по причине размеров и глупости братья-великаны Валигора, Валидуб и Валидол, когда им рассказывали о деяниях князеньки, покрывались пупырышками величиной с голову младенца.

…Позже на этом самом постоялом дворе один приблудившийся мудрец-шатун выслушал повесть о чудесном обретении князя из зацветшей лужи, задумался и объявил, что, мол, таков, в сущности, генезис любой власти. За это незнакомое, противное уму и слуху слово его стали было бить, но ошиблись и просто напоили.

Жупел, прослышав от мгновенно расплодившихся ябедников про мудреца-шатуна, разгневался и приказал считать, что это сам Громовник, пролетая над Многоборьем, изронил свое живоносное семя в лоно Матери – Сырой Земли, отчего она и понесла на радость людям. Старики засомневались: зачем бы такому почтенному богу тешить себя в небе на сухую руку, когда ему рада любая туча? Но старики как-то быстро перемерли, а князь велел сложить про себя в народе песню с такими словами.